Приветствую всех моих читателей! В очередной раз я делаю бессмертным свое творение, ставя ему памятник в глобальной сети. Этой статьей я завершаю с вашего позволения цикл очерков под общим названием "Сраженный страстью". На страницах данной статьи я расскажу об одном из своих последних увлечений. Надо сказать, что в этом цикле я вашему взору раскрывал только те отношения, которые отложили наибольший отпечаток в моей душе и значительно повлияли на мои последующие отношения. Ну что ж "Часть 3" вашему вниманию...
        Это счастье (по-другому я назвать это не могу) владело мной несколько месяцев, оно то вгоняло меня в жар и холод, то заставляло нежиться и утопать в сладкой истоме. Познакомились мы банально, если не сказать рутинно. Тогда я и не предполагал, что это знакомство выльется в настоящее блаженство. Шел сильный дождь, лило как из ведра, а я как назло не взял зонтик и промок, конечно, до нитки. Но в этой оказии я был не одинок.
        Она, тоже, судя по всему, промокла изрядно и небольшими перебежками переходила дорогу. Я к тому времени, стоя уже под навесом, наблюдал эту картину. Конечно, не могущий остаться в стороне от того злоключения, что постигло и меня, я опрометью бросился к девушке и, накрывая своим рюкзаком и ее и меня, предложил хоть и хлипкое, но все же спасение, то бишь укрыться от непрекращающегося, а наоборот еще и усиливавшегося дождя под тем навесом, под коим стоял и я. Мы как-то незаметно разговорились, и я узнал, что она старше меня на 1 год и учиться в Менделеевском. Не помню, сколько мы тогда проболтали, да даже если бы это было вчера, вряд ли бы сказал - время летело очень быстро. Но наш насыщенный разговор прервал навес, коему я до сих пор благодарен (ведь он нас познакомил), который уже начал давать серьезные протечины, а это и неудивительно - под каждым следующим набегом потока ветра дерево, под которым мы стояли, немного прогибалось, что давало возможность дождю обливать нас своими обильными плодами. Выхода не было, надо было искать убежище, притом теплое, так как с потоками ветра стало еще и холодать. И мы стремглав бросились по направлению к метро. Тот вид, в котором мы вошли в метро, надо было видеть: я в хлюпающих сланцах, шортах, готовых вот-вот сползти до самого пикантного места, вследствие того, что полностью промокли и поэтому прибавили в весе, и футболке, абсолютно прилипшей к телу, что придавало мне достаточно шикарный вид, подчеркивая преимущества фигуры; она в коротких шортиках (ну очень коротких), тенниске, обтягивающей тело, из-за промокания ставшей прозрачной, а из-за отсутствия бюстгальтера ее прелести обнажились просто до неприличия. В таком виде, конечно, бросить ее я не мог. В результате мне пришлось провожать ее до дома, обнявшись как можно сильнее, что мне доставляло неизъяснимое удовольствие. Она пригласила меня войти, но я вежливо уклонился, ибо мне показалось тогда, что я нашел, что искал, а вытекающая отсюда возможность серьезных отношений не предполагала такого быстрого развития событий.
        Через день я ей позвонил и назначил встречу, мы пошли гулять по центру, побывали в саду Эрмитаж, на Красной Площади и в некоторых других местах. Оказалось, что тогда под навесом мы настолько о многом поговорили поверхностно, что теперь приходилось возвращаться и детально уже обсуждать то же самое, но уже с новыми подробностями. К концу прогулки мы настолько устали, что валились с ног, и нашим пристанищем для отдыха стала одна из бесчисленного количества скамеек, что расположились вдоль Москвы-реки в Нескучном саду. Так и прошел наш первый день: за разговорами, шутками, смехом и легкими примесями романтизма в наши прогулки. Придя, домой, я тут же уснул - настолько я был уставшим. На следующий день мы целый день провели на пляже в Серебряном бору, купаясь и нежась под раскаленными лучами солнца. Так прошел наш второй день. На третий день мы пошли в зоопарк, а оттуда в Музей кино, где смотрели какой-то фильм (честно говоря, не помню его название). И этот день прошел в какой-то странной, неведомой мне доселе атмосфере. Все было настолько просто и не натужено, что впору было думать о найденном совершенстве. Так мы весело и легко проводили эти дни, причем первую неделю встречались каждый день. Затем старались делать это также часто, но жизнь диктовала свои условия, и мы стали встречаться реже, но и она и я при первой возможности бежали на свидание. Продолжались эти отношения, также страстно, как и загоралась наша любовь. В конце пятого дня я впервые вкусил сладостный вкус ее губ и стал на время их заложником, ибо мои губы сами затем бессознательно тянулись к ним. Помню, тогда в день зарплаты мы скинулись в складчину и устроили романтический ужин на теплоходе - там было небольшое кафе и нам очень повезло на повара, который, предугадывая нашу бедность, сделал нам небольшую скидку.
        Ближе к концу месяца наших встреч в один из уикендов мы поехали с палаткой на Клязьменское водохранилище, жарили там шашлык, пели песни и катались на лодке. А к концу второго дня похода мы поехали ко мне на дачу, благо она находится оттуда недалеко, мы долго гуляли под луной, говорили о высоких чувствах и в ту же ночь занялись любовью. О, это был секс, какого не все могут испытать и за всю жизнь. Мы так сильно этого хотели, что набросились друг на друга как изголодавшиеся животные и первый раз, из того количества разов, что совершили мы в ту ночь, даже не дошли до постели. Малого того, что, раздеваясь, мы, рвали одежду, так и, следуя безумной фантазии, пытались испробовать все мыслимые и немыслимые позы, использовать все возможные и невозможные места. Под утро мы просто уползали друг от друга, обессиленные и удовлетворенные, постепенно погружаясь в безмятежный сон. А, проснувшись, оказалось, что ей не в чем выйти на улицу - все, что недавно служило ей одеждой, валялось кучкой разорванных тряпок по всему дому. Ей пришлось надеть мою футболку и шорты, которые я сделал безумно короткими (ведь такие ей нравились), вырезав из старых джинсов. Этот секс мне запомнился на всю жизнь своей безудержностью и дикими порывами. И сейчас, вспоминая это время, я снова и снова ощущаю дуновение этой страсти, окунаясь в визуальные и кинестетические воспоминания. Уже позднее у нас секс был более спокойным, но дикое желание ставить эксперименты в сочетании с безумной любовью составляли неотъемлемые компоненты напитка сексуального самопожертвования, кой мы выпивали без остатка, еще потом долго слизывая его капли со стенок бокала. Тогда мы радовались жизни, радовались тому, что мы вместе и что у нас есть возможность делать все, что шепчут наши сердца. Я и сейчас не уверен, что мы когда-нибудь расстались бы, если бы не... А "не" это заключалось в следующем. Постепенно она стала меняться, становясь совсем уж разнузданной и развратной, ей на многое стало плевать, и вообще она становилась все более и более равнодушной ко многим вещам, приближалась к абсолютному эгоизму. Конечно, в этом был виноват я сам, увлекая ее в мир дикого влечения и безрассудства. Но я то чувствую границу между наглостью, хамством и проявлениями романтизма и влюбленности и стараюсь не переходить рамок, а она, не чувствуя этого, меня и слушать не хотела. Дошло все до того, что мы стали выяснять, что можно, а что нельзя. И после сто тридцать первого такого выяснения я ушел, хотя кто бы знал, чем мне это далось...
THE END.
Связь с автором
                                   
                                   
                                   
Рустам Фаязов 2002 г.
|